Возвеличив нравственный подвиг русского народа, Толстой вовсе не стремился к созданию образа «особенной» нации. Автора «Войны и мира» волновало совсем иное: способность нации к преодолению внутренних границ. В эпизодах романа, показывающих борьбу народа за свою национальную независимость, нет места театральным эффектам и красивым фразам. «Со времени пожара Смоленска, — пишет Толстой, — началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, пожар Москвы, ловля мародеров, переломка транспортов, партизанская война — все это были отступления от правил». Сословное разделение общества становится второстепенным перед лицом общей для всех опасности. И дворяне, и крестьяне ощутили себя членами одной семьи. Это чувство охватило, разумеется, далеко не всех и было реальностью не так уж долго. Но оно было — а это значит, что Россия имеет, должна иметь будущее, свидетельствует о том «стирании» границ, которое утвердит в обществе — на этот раз окончательно — нравственные начала. Война 1812 года сделала главное: показала, что такое единение возможно. И не вина автора эпопеи, что оно так и не состоялось сполна, что русская история пошла, к сожалению, по другому пути...
Рассуждая об итогах и значении Бородинского сражения, Толстой говорит, что русские одержали нравственную победу над войсками Наполеона. Нравственная сила французской атакующей армии была истощена. "Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, — а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородином". Моральные качества армии, или дух войск, безусловно, влияют на исход военных действий, тем более, что со стороны французов война носила захватнический характер, со стороны русского народа война была национально-освободительной. После Бородинского сражения «русские, только что доказавшие свою способность успешно противостоять врагу, еще сильнее уверовали в окончательную победу над ним, а французы, потрясенные тем, что их расчет завершить войну победоносным генеральным сражением не удался, начали терять уверенность и в конечной победе». Столь узкое понимание нравственной победы не выходит за пределы характеристики психологического состояния войск, что отнюдь не равнозначно
Возвеличив нравственный подвиг русского народа, Толстой вовсе не стремился к созданию образа «особенной» нации. Автора «Войны и мира» волновало совсем иное: способность нации к преодолению внутренних границ. В эпизодах романа, показывающих борьбу народа за свою национальную независимость, нет места театральным эффектам и красивым фразам. «Со времени пожара Смоленска, — пишет Толстой, — началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, пожар Москвы, ловля мародеров, переломка транспортов, партизанская война — все это были отступления от правил». Сословное разделение общества становится второстепенным перед лицом общей для всех опасности. И дворяне, и крестьяне ощутили себя членами одной семьи. Это чувство охватило, разумеется, далеко не всех и было реальностью не так уж долго. Но оно было — а это значит, что Россия имеет, должна иметь будущее, свидетельствует о том «стирании» границ, которое утвердит в обществе — на этот раз окончательно — нравственные начала. Война 1812 года сделала главное: показала, что такое единение возможно. И не вина автора эпопеи, что оно так и не состоялось сполна, что русская история пошла, к сожалению, по другому пути...
ОтветитьУдалитьРассуждая об итогах и значении Бородинского сражения, Толстой говорит, что русские одержали нравственную победу над войсками Наполеона. Нравственная сила французской атакующей армии была истощена.
ОтветитьУдалить"Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, — а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородином".
Моральные качества армии, или дух войск, безусловно, влияют на исход военных действий, тем более, что со стороны французов война носила захватнический характер, со стороны русского народа война была национально-освободительной.
После Бородинского сражения «русские, только что доказавшие свою способность успешно противостоять врагу, еще сильнее уверовали в окончательную победу над ним, а французы, потрясенные тем, что их расчет завершить войну победоносным генеральным сражением не удался, начали терять уверенность и в конечной победе». Столь узкое понимание нравственной победы не выходит за пределы характеристики психологического состояния войск, что отнюдь не равнозначно